Психоанализ похож на черепаху: медленно, но верно, иногда погружаясь в глубины океана, иногда — выходя на сушу, неуклонно и своей дорогой прокладывает себе путь в мире психологии.
Терпеливо выносит все тычки в свою сторону — панцирь надежно защищает хрупкое мягкое тело. Уже более молодые и резвые животные давно обскакали эту плетущуюся черепаху, появились новые виды: гештальт, когнитивная психотерапия, life-коучинг и великое множество других, более мелких направлений, приёмов, методик… а древняя черепаха психоанализа как ползла себе, так и ползёт. Медленно, в стороне от всех, в замыкающих — но ползёт.
Покуда жива человеческая душа и её необъятные потаённые глубины, психоанализ не сломить.
В чём причина такой живучести и несломленности, несмотря на многочисленные упрёки и подозрения во всяких неблаговидностях?
Сдаётся мне, всё просто.
Психоанализ даёт разрешение на существование всего того, что в других направлениях либо замалчивается, либо не подлежит рассмотрению, либо вовсе отрицается со ссылками на профессиональную непорядочность Фрейда: мол, большинство случаев своей психотерапевтической работы он выдумал из головы…
Когда я читаю труды психоаналитиков, я чувствую, как огромен мир и как глубока природа психики. Я чувствую, какое гигантское содержание лежит в основании души и еще глубже — в основании психического на Земле.
Суета покидает меня. Все конвульсии на почве призывов со стороны более современных и модных направлений: «Сделай!», «Вставай!», «Решай!», «Иди!», «Пробуй!», «Достигай!», «Управляй!» — уходят на второй план.
Когда я соприкасаюсь с психоаналитическим толкованием души, я расслабляюсь. Сталкиваясь с такой бездной патологии и дисфункции, которая описана и названа своими словами, я понимаю: можно. Можно быть такой. Можно испытывать всё, что кажется тебе деструктивным и болезненным. Можно быть невротиком, «пограничником», закостенелым травматиком, оголтелым нарциссом с неразрешимым внутренним конфликтом. Можно.
И становится легче.
